— Не так давно Александр Густафссон заявил, что Хамзат бьет, как тяжеловес, но двигается, как легковес.
— Это правда.
— Опишите силу удара Хамзата.
— Очень сильно бьет человек. Хороший, плотный удар. Я же говорю, у нас был жесткий спарринг — и он бил, и я. Он сильно бил.
— Было ли состояние легкого потрясения после спарринга с ним?
— Был жесткий спарринг. У всех были потрясения. Что мы называем легким потрясением? Если вы сейчас возьмете перчатку и пробьете мне, то у меня будет легкое потрясение. Сам факт, что я пропустил удар — это и есть легкое потрясение. Просто сейчас скажу, например, что были потрясения — потом скажут, что Хамзат изштурмовал Магомеда Исмаилова. А скажу наоборот — потом скажут, что Мага хотел сказать, что изштурмовал Хамзата. Но у нас был жесткий спарринг. Что бывает в жестком спарринге? Жесткие удары. Что бывает от жестких ударов? Жесткие потрясения в том числе. И не обязательно в одну сторону. И тут были потрясения, и там, но мы на это не смотрим. Мы смотрим только на пользу этой работы. У него будет Гилберт Бернс. Рост и вес примерно как у меня, похожая работа, определенные удары. Ему полезно. Мне с ним поработать тоже полезно. Он тоже высокий — как и Дуродола, сильно и плотно бьет, хорошо двигается на ногах. Даже исходя из того, что я готовлюсь к профессиональному боксеру, Хамзат все равно подходящий спарринг-партнер.
— Можно констатировать, что в случае вашей победы над Дуродолой в этом будет заслуга Хамзата?
— Однозначно. Это был очень полезный и необходимый спарринг, который никто никогда не увидит.
— С чем это связано?
— Ну, может, пару отрезочков вы увидите, где он мне попадает, где я ему попадаю. Возможно, в моем Instagram. Я ему один раз попал, он мне один раз попал. У меня есть план, хочу сделать небольшое видео о том, как мы отработали, о чем мы говорили в конце спарринга.