Александр Емельяненко провел свой очередной поединок. 9 июля, на турнире RCC 3 в Екатеринбурге, он нокаутировал чешского бойца Виктора Пешту и продлил свою победную серию до пяти боев. Сразу после этого он рассказал о пропущенных ударах, стиле ведения боя с опущенными руками, интригах в прессе вокруг своего имени и даже бизнесе с рекламой.
— Попал ли по тебе Пешта хоть раз так серьезно, чтобы ты задумался — что-то идет не по плану?
— Такого удара, который сотряс бы меня, я не почувствовал. Какие-то атаки доходили, чувствовал, что он заряжен. Когда он бил сильно, то он просто не успевал и не доставал. А легкие попадания неизбежны.
— Не показалось, что в сравнении с предыдущими боями, сопернику ты позволил сделать все-таки больше?
— Просто я чуть-чуть не так подошел. Есть причины, почему такое произошло, но называть их или кому-то о них рассказывать — будет звучать как оправдание. Я знаю, как работать и что исключить, чтобы в дальнейшем подходить в более лучшей форме. Плюс, по ощущениям, я немного перетренировался. Чуть-чуть физически устал, чуть-чуть морально. Но мне достаточно было просто зацепиться за Пешту. И он это знал, что я быстрее, сильнее. Он бы не смог от меня все 3 раунда спасаться бегством.
— Уже объявлен следующий бой: с Тони Джонсоном, 18 августа в Москве. Просматривал соперника?
— Посмотрел буквально 1-2 небольших фрагмента его боев. Что могу сказать... Он явно выраженный борец. Он будет переводить меня в партер, причем он делает это не как вольники, а просто вперед бежит. Но я готов встречать его ударами. Не буду загадывать, но приблизительно в голове у меня имеется картинка этого бойца. Он также будет пытаться подраться в стойке, думая, что для меня это будет неожиданностью, но я жду не борьбы и не ударов: я жду атаки соперников.
— Поговорили с тренером Мурадом Бичуевым и он сказал, что самая частая подсказка тебе — это поднять руки. Ты сам не считаешь свою манеру ведения боя рискованной?
— У меня такой стиль. У каждого боксера и бойца свой стиль. Все говорят «подними руки, подними». Если бы оппонент ударил и попробовал развить атаку, он бы остался на моей ударной дистанции. Это его провоцирует. А если бы мои руки были приклеены к голове, я был бы зажат, предсказуем и читаем. А так непонятно откуда и когда полетит рука, соперник ее не видит. Видит только общую картинку, а руки — нет. Я понимаю, что я нестандартный боец, но возьмите пример из мира бокса — Мохамед Али. У него не такая манера ведения бокса, как у всех боксеров. Да давайте разберем всю эту «тройку»: Джо Фрейзер тоже не такой, все основано на нырках и на уклонах, а у Джорджа Формана третья школа бокса, силовая. Я знаю свои сильные стороны и поэтому я использую их в бою. Возьмите любого чемпиона — они все индивидуальности, все отличаются своим стилем и особенностями.
— Раз уж мы так заговорили о боксе, то есть ли у тебя какие-то ожидания от боя Мурат Гассиев — Александр Усик?
— Я никогда не делаю прогнозы на бой, но, конечно, мне этот бой очень интересен. Мне вообще любой вид спорта интересен. Даже когда я просто чем-то занимаюсь по дому, я включаю спортивный канал, чтобы для фона шла какая-то передача.
— На турнире RCC 3 была сделана очень мощная световая программа и в частности — выход на бой. Шоу невозможно отделить от спорта в контексте смешанных единоборств?
— Как я уже говорил, MMA — это спорт XXI века. Помимо красочных боев, это еще и шоу, одно — составляющее другого. Почему этот спорт стал так популярен? Потому что это новый продукт, не просто вышли спортсмены, померялись силами и ушли. Здесь одно дополняет другое, что и придает зрелищности.
— На турнире в Екатеринбурге было также много ребят из Старого Оскола. Пообщался с кем-нибудь?
— Не видел никого, так как не было времени.
— После боя в августе, в 2018 году какие еще планы?
— Есть определенные, но не буду забегать вперед и раскрывать их. Если они будут осуществимы, то я ими поделюсь.
— Недавно ты выложил фотографии с печатями индивидуального предпринимателя с подписью, что будешь учиться зарабатывать деньги. Не мог бы рассказать, что это будет?
— Есть очень много дел кругом, которых делать некому. Элементарно даже нельзя доверить что-то, никто не хочет работать, все хотят сразу миллионы и тратить их. Потихоньку буду осваивать бизнес. Очень много поступает предложений по поводу рекламы. Знаю, что каким бы родом деятельности я не занялся, я знаю, что будет получаться также отлично, как сегодня на ринге.
— Есть что-то, что ты отказался рекламировать?
— Алкоголь и табачную продукцию. Мне предлагали, причем за очень большие деньги. Сказал, чтобы даже не подходили ко мне с подобными вопросами.
— Вокруг тебя постоянно нагнетается ситуация относительно возможных соперников и конфликтов...
— Потому что это работа прессы. Создать вокруг меня интригу, что-то раздуть. Когда я узнавал по поводу прессы, как вообще выходят статьи, даже не мной сказанные, мне разъяснили: все, что излагает журналист, это его личное мнение. Если ты с ним не согласен — опротестовывай в суде. Он написать про меня может все что угодно. Поэтому я и завел страницы в социальных сетях, чтобы выкладывать информацию от первоисточника, разъяснять какие-то моменты.
— Не приходилось пока в суд обращаться?
— Это бессмысленно. Толку? Во-первых, это накладно, во-вторых, не потащу же каждого, кто плохо обо мне отзывается, в суд.
— Ты читаешь комментарии на своей странице?
— Конечно. Но у меня нет времени уделять столько внимания каждому человеку. Кому-то даю какие-то пояснения, всегда отвечаю на вопросы по существу. Я бы рад пообщаться, но катастрофически не хватает времени отвечать на все «Привет, как дела?».
— После взвешивания ты пообщался с Михаилом Кокляевым. Ты любишь заниматься с «железом» и качаться, нет ли идеи, допустим, сделать дружескую зарубу с Мишей? Например — кто больше пожмет?
— Миша больше пожмет, я в этом даже не сомневаюсь. Но дело в том, что он признался мне, что стольник на разы он пожал меньше, чем я. У него 25 раз, а у меня 30 (смеется).
— Также недавно ты выкладывал фотографии об учебе твоей дочки. Скажи, она понимает, чем занимается ее папа, общаетесь по этому поводу?
— Я стараюсь не нагнетать обстановку. Конечно, она понимает и переживает за меня. Но я не раздергиваю, мол, выступаю такого-то числа, смотри. Просто говорю, что я полетел на работу, папа занят. Но я даже не интересовался, смотрит она или нет.
— Кому ты звонишь первым делом после боев?
— Маме. Потом Рамзану Ахматовичу Кадырову позвонил, сказал, что все хорошо. Сестра написала сейчас, поздравила. А так, телефон не унимается — по возможности, стараюсь ответить всем.
