Чемпион мира в первом тяжелом весе по двум версиям Александр Усик в обширном интервью Евгению Труханову из «Обозревателя» рассказал о том, как прошел его отдых в Мексике после полуфинального поединка Всемирной боксерской Суперсерии против Майриса Бриедиса и что он думает о предстоящем финале против россиянина Мурата Гассиева.
— Александр, как отдохнули в Мексике?
— Отлично отдохнул с супругой и друзьями, великолепно. У нас был активный отдых, мы посещали мероприятие в Канкуне — чемпионский бой. Там Мигель Берчельт защищал пояс WBC, и еще несколько интересных поединков перед этим было.
— Чем-то отличается там организация боев от Европы?
— (смеется) Там такая организация сумасшедшая была — такое ощущение, что ее и не было! Какая-то паника, возле нас куча людей, море виски, они сидят, пьют его. Понятное дело, люди развлекаются, они пришли получить наслаждение от шоу. Я смотрел конкретно за боксом. Мне без разницы — хорошая организация или плохая. Главное, чтобы у меня на голове никто не прыгал. Хотя сзади нас сидела семья Берчельта. Они там его так неистово поддерживали! Дети были с плакатами, они кричали, плакали. Такое ощущение, что я оказался в эпицентре этого всего. Было колоритно!
— Почему именно Мексика, кто был инициатором поездки туда и выбирал курорт?
— Знаете, я каждый год езжу в Буковель кататься на лыжах. Но поскольку я попал в финал WBSS, то лыжи пока не в тему. Это достаточно опасно — береженого Бог бережет. Мы общались с Сережей Ватаманюком и его женой Таней, смотрели на курорты и остановились на Мексике. Там тепло, +28 градусов. Выбирали отель, чтобы не тусовочный был, более тихий.
Мы бегали по песочку, плавали, играли в волейбол, ездили на экскурсии, где были древние поселения Майя. Мне очень понравилось. Обязательно туда вернусь, потому что забыл там вещи (смеется).
Остались прекрасные впечатления и воспоминания об этом месте, так что нужно возвращаться.
— У вас и в Мексике хватало экстрима. Вы ездили с женой на багги, спускалиcь в пещеру. Что еще было яркого на отдыхе?
— Вообще самое яркое, и то, что мне больше всего понравилось — это поездка на остров. Организация WBC сделала небольшой подарок — предоставила нам яхту. И мы поплыли на остров, дорога туда заняла где-то полтора часа. Остров протяженностью 7 км. Нам сказали, что там в любом ресторане, где мы сядем, будет безумно вкусно.
Мы прошлись, погуляли, купили какие-то вещи, и зашли в одно из заведений. В ресторане мы покушали очень вкусную рыбу, лобстеры, разные другие деликатесы. Нам сказали, что это сегодняшний улов — вынесли, показали. Креветки еще живые, хвостиками дергают. Мы безумно круто отдохнули. Такую рыбу, как они сделали, я еще не ел. После этого мы еще погуляли по острову и поплыли обратно на свой, отдыхать в гостиницу.
— То есть поездка на остров — самое крутое воспоминание из Мексики?
— Да, мне именно это очень понравилось. Хотя когда мы ехали только туда, то меня чуть укачало. Потому что был небольшой штормик, и мы в него как раз попали. Я действовал по схеме «садишься вперед и смотришь прямо». Из-за кормы выглядывал, держался, смотрел вперед и молча стоял. Хотя друзья нормально развлекались и было весело.
— Во время одной из прямых трансляций с отдыха в Instagram вы упоминали несколько сортов чая — «пуэр», «да хун пао», «обезьяна». Откуда такие познания?
— Я люблю чай. В 2008 году на Олимпиаде в Пекине мы поехали за чаем и нам продали не очень хороший и качественный. Фуфло. А когда местный парень, который нам помогал, поехал вместе с нами к тому же продавцу, то он уже продал хороший чай. И с тех пор как-то так и пошло. У меня есть друг Сергей Житняковский. Он любит пить настоящий чай, а не какую-то солому. Вот с ним мы периодически устраиваем чайные церемонии.
— К кофе такой любви нет?
— Я очень редко пью кофе. Практически его не употребляю. Чай — да, а кофе — нет.
— В Мексике узнавали вас или все-таки был скорее спокойный отдых?
— Были такие парни, которые узнавали. И пару американцев в возрасте узнали. Но особого ажиотажа не было. Мы специально выбирали гостиницу, чтобы там было максимально мало людей, кто мог бы узнать.
— Но вы наверняка все равно привлекали к себе внимание, когда проводили всякие тренировки и занятия с женой на пляже?
— Мы это делали в 7 утра. Люди на пляже были, но они тоже занимались. Кто-то бегал, у кого-то йога, кто-то еще что-то делал. Так что особо на нас внимания не обращали. А мы бегали вдоль берега, дурачились, боксировали. Да, люди смотрели, как парень и девушка дурачатся, смеялись, снимали на камеру — было прикольно.
— А детей оставили на бабушку или няню?
— Да, есть няня. Они были с ней и дедушкой. А мы отдыхали с супругой вдвоем.
— Часто вообще бывает возможность провести отдых с женой без детей?
— Бывает периодически, чтобы с супругой уделить побольше времени друг другу. Не бытового, как говорится. Такое бывает, но не часто. Хотя вроде так отдохнешь вдвоем и уже хочется, чтобы этот детский крик обратно присутствовал. Паника, шум, кому-то что-то не нравится, кто-то не хочет надевать какую-то вещь или что-то кушать.
— Долго отдыхать — это не ваше. Ни от суеты, ни от бокса. Постоянно в движении.
— Вы знаете, если долго отдыхать, то быстрее устаешь, чем когда трудишься. Мне нравится ничего не делать, но на это надо очень мало времени. Неделю ничего не делаю, а потом начинается паника внутри меня. Не мое это. Мне надо что-то делать. Когда я чем-то занят, то более сконцентрирован на какие-то происходящие вещи.
— Вы уже достаточно отдохнули от боя с Бриедисом. Прошел месяц после поединка. Уже проанализировали все?
— Я где-то через неделю после боя посмотрел поединок. Конечно, я записывал какие-то ошибки, которые допустил. Я внес их в специальный дневник. Естественно, когда сейчас началась подготовка к следующему бою, то мы будем убирать те изъяны, которые были допущены в бою с Майрисом.
— Сколько, по вашему мнению, вы допустили ошибок? Все-таки 195 пропущенных ударов — рекордное количество в вашей карьере. В бою с Хантером было 190, но там вы выбросили намного больше соперника.
— Мне кажется, там какой-то своеобразный подсчет. 195 ударов — это и чиркающие, которые мимо проходили. Думаю, даже когда на глухую принимал и волосы дергались. Как мне один друг сказал: «Прическа неподходящая была, надо покороче. А то вроде где-то в руку попадает, дергаются волосы и думаешь: Ага, значит, в голову». Да, ошибки были, но я бы не сказал, что их было так уж много, чтобы что-то кардинально менять.
— Но критики после боя хватало. И Денис Беринчик сразу в студии сказал, что слишком много проходило апперкотов от Майриса.
— Люди вправе критиковать. А апперкоты, конечно, проходили от Майриса, потому что это самый коронный у него удар. Я к нему готовился, но тем не менее все равно пускал. Залетали они. Это такой удар, который иногда не видишь.
— Ваша мама после боя просила вас, чтобы вы закончили с боксом. Общались с ней после этого?
— Это эмоции. Мама всегда будет хотеть, чтобы сын был в порядке и не получал. Естественно, она очень переживает. Поэтому на эмоциях так говорит.
— Еще после боя с Мчуну вы говорили, что не будете пускать ее на бои, если она продолжит так эмоционально реагировать...
— Да. Вот, кстати, финал WBSS я рассматриваю, чтобы она не ехала. Потому что для нее это будет достаточно большая нагрузка.
— А с супругой дома бокс обсуждаете?
— То, что ее интересует, можем обсуждать. Она иногда что-то спрашивает. Ей, например, очень понравился поединок с Бриедисом. Она осталась довольна.
— Кто вообще ваш главный критик? Дети после боев не говорят: «Пап, что-то пошло не так»?
— Нет, дети пока о боксе не говорят. Только смотрят. А кто главный критик? Знаете, я сам к себе очень самокритично отношусь. Обращаю внимание на какие-то мелкие моменты, которые может нужно немного по-другому сделать.
— И вы довольны своим боксом с Майрисом?
— Доволен, почему нет? У меня есть пояс. Я доволен финальным результатом. То, что победа за нами, пояс дома, мы в финале. То, что я не показал тот бокс, который люди ожидали, — это мое решение и моей команды. А если людям что-то не нравится в моем боксе — не моя проблема.
— Насколько вас парит мнение диванных экспертов?
— Вообще абсолютно не парит. Потому что я в зале умираю. А этот «эксперт» сел, провел какой-то анализ и говорит, как меня победить. Он совершенно меня не знает. То, что он смотрит меня по телевизору и видит мои бои, — это 3% от всей работы. Он не знает, что у меня в голове, что я хочу сделать и что буду.
— При этом сейчас подобных экспертов хоть отбавляй. Которые с умными лицами делают «глубокий» анализ...
— Понимаете, сейчас все это настолько внедрилось в нашу жизнь — интернет, соцсети — что люди просто делают на этом деньги. Они записывают какие-то видеоролики, видеоблоги и хайпуют. У них много подписчиков, и они зарабатывают так деньги. Если благодаря моему боксу они это делают — слава богу. Пускай у них будут деньги, еда, они будут кормить своих детей, близких. Это вообще отлично. Просто иногда они чересчур перебарщивают со своим анализом и профессионализмом. Потому что человек, который не занимался боксом, не получал харей и сам не бил, в принципе не может провести такой глубокий анализ.
— Сразу после боя с Бриедисом вы заявили, что проведете с ним реванш, если будет финансово выгодное предложение. Это же сказал и Эгис Климас. Насколько реален повторный поединок с Майрисом и нужен ли он вам?
— Вы правильно сказали — если финансовая составляющая будет меня устраивать, то почему бы не заработать денег? Мне этот бой не нужен. Что он решит? Ничего. Просто мне надо двигаться вперед, а не останавливаться. Но это бизнес. У меня трое детей. Я хочу заработать денег, чтобы у них осталось и что-то было. Да, я хочу, чтобы они трудились и сами зарабатывали, но для начала надо им помочь.
— Наверняка, если бы удалось провести бой на «Олимпийском», то от этого выиграли бы все. И для вас это было бы круто, и для болельщиков.
— Мне кажется, много разговаривают об «Олимпийском». Первый бой, который должен был проходить в Киеве — с Марко Хуком. Организаторы Всемирной боксерской суперсерии говорили, мол «привилегия Усику, будет боксировать на «Олимпийском»... Но потом начались какие-то переговоры, что там кто-то играет — сборная или «Динамо» — и все (в день боя 10 сентября «Динамо» играло на «Олимпийском» матч чемпионата Украины против «Александрии» — Ред.).
Я скажу прямо: для того, чтобы провели бой в Киеве, он должен устраивать всех финансово. Если поединок не проводится в Киеве или Украине, то это значит только одно — не может этого выполнить наша сторона. Вот и все.
Конечно, было бы офигенно драться на «Олимпийском». Может, 70 тысяч и не пришли бы, но... люди давно этого хотят. И все зависит от Александра Красюка. Как промоутер, он должен хоботиться и, если прямыми словами сказать — рвать задницу, чтобы это сделать.
— С Муратом Гассиевым вы точно не будете драться на «Олимпийском». Как вы можете описать этого соперника?
— Знаете, я смотрел его поединок с Дортикосом, наблюдал за ним, потом вышел в ринг, face to face... Это молодой воин, который тренируется, пашет, идет к своей цели, и очень скромный. Если по человеческим качествам брать, то это очень хороший человек.
— А как боксер?
— И боксер он хороший. Посмотрите, какие бои он провел. Два поединка в WBSS. Это сильный парень.
— Удивил ли он вас чем-то по технике в бою с Дортикосом?
— Нет. Он боксер из постсоветского пространства. И школа у нас у всех одна, она похожая. Казахи, узбеки, киргизы, русские, украинцы, белорусы — у всех школа очень похожа. Поэтому Мурат меня ничем не удивил. Он провел поединок так, как и должен был. От Дортикоса я тоже ожидал того же, что и было. Он, наверное, не совсем парень режимный. И после 6-го раунда было видно, что он физически чуть-чуть подутомился, и бой уже так доходил до конца.
Мне показалось, что когда Мурат ударил его, то как-то расстроился по-человечески, что бой закончился именно так, нокаутом. Он и так его нормально потрепал. Поэтому как-то выглядел с расстроенными чувствами. Но это бокс.
— Некоторые специалисты в России написали после боя, что вы испугались во время нокаута — сперва смеялись, а потом помрачнели...
— Ну, пускай так думают, что испугался.
— А на самом деле как было?
— Слушайте, я просто сделал «у-у-у-у». Знаете, как эмоция, когда сидишь, наблюдаешь поединок и тут «бам, банка!» Здесь можно или кричать, или еще что-нибудь делать. Я посочувствовал тому, кто упал. Потому что действительно прилетело хорошо. Он ведь пробил двойку и остался на месте, а Мурат уклонился, сел на ножку и выбросил хороший левый сбоку. Он даже попал не по подбородку. Он бил через руку и тот своей перчаткой себе попал. В общем, нормально прилетело ему.
— Не утихают разговоры, что Россия может перекупить у саудитов финал и провести бой в Москве или Питере. Будет ли это справедливо?
— Это было бы просто несправедливо — и все. При этом мне без разницы, где драться. Мне нужен бокс. Но они не перекупят ничего.
— Вы уже сказали, что понимаете, что бой с Гассиевым будут раскачивать в разрезе политики. Но наверняка в последнюю очередь ставите на повестку дня такую шумиху среди болельщиков во время подготовки?
— Даже в последнюю очередь это не ставлю. Я ее вообще никуда не ставлю. А болельщики пусть нагнетают. Для меня ситуация одна — финал Всемирной боксерской суперсерии. На кону стоят пять чемпионских поясов и Кубок Мохаммеда Али. Поэтому меня напрягать должно только одно — как мне подготовиться качественно, где это будет проходить, сколько и когда. Вот это у меня на повестке дня.
А то, что кто-то хочет что-то раскачивать... Пускай качелю раскачает. Посадит своего кента и туда-сюда качает. Я детей своих так качаю. Сын говорит: «Еще-еще и повыше». Вот пусть друг друга на качели покачают. В зал пускай сходят, банку качнут нормально. Или кушают грецкие орехи и читают литературу, чтобы мозги свои прокачать.
— Что касается подготовки — уже знаете, как и где она будет проходить?
— Да, конечно. Но ничего не скажу, где это все будет. Хочу максимально зашиться, чтобы меня никто не видел и не слышал. Знаете, как начался Великий пост перед Пасхой. Уже неделю он идет. И хотелось бы, раз уж пост по еде не получится держать, то, как говорят многие святые отцы, батюшки и монахи: пост — не то, что ты кладешь еду в рот, а то, что у тебя выходит изо рта. То, что ты где-то болтаешь много. На время подготовки хочу просто попросить у батюшки попущения на еду, а книги, Библию, молитвословы — увеличить чтение этой литературы. И с правильными мыслями готовиться духовно.
— Можно сказать, что в ближайшие пару месяцев мы не увидим Александра Усика?
— Я буду делать свою работу — готовиться к бою, тренироваться, радоваться жизни, общаться по Viber, WhatsАрp, Facetime с детьми и супругой.
